Джезуальдо (Gesualdo), Карло (08.03.1566, Venosa, Provincia di Potenza, Неаполитанское королевство – 08.09.1613, Gesualdo Кампания, Италия), князь Веноза (Venosa) и граф Конца (Conza) – итальянский аристократ, одарённый музыкант-экспериментатор, искусно игравший на лютне, клавесине и гитаре, поэт и композитор, человек буйного темперамента и сильных страстей. Большую часть жизни прожил в Неаполе, где архиепископом, а позже влиятельным кардиналом, был его родной дядя Альфонсо, младший брат отца. Его мать, Джеронима Борромео, приходилась племянницей папе римскому Пию IV (1499–1565, папа с 1559), а её братом, т. е. его дядей по материнской линии, был знаменитый Карло Борромео (в 1610 г. причисленный к лику святых католической церкви). Карло был назван в честь этого дяди.
После смерти старшего брата стал единственным наследником (по мужской линии) титула князя Венозы. С детства он имел пристрастие к музыке и охоте, был щедро одарён музыкальными способностями (был музыкальным вундеркиндом) и именно поэтому ему прощали странности его натуры. В истории он оказался самым известным композитором-убийцей (композитором среди убийц и убийцей среди композиторов).
В 1586 году Джезуальдо женился на своей кузине донне Марии д’Авалос (1562–1590), дочери маркиза Пескара, к тому времени уже дважды овдовевшей. У Карло и Марии родился сын Эмануэле, но брак их не был счастливым, её муж больше предавался музыкальным упражнениям, а после рождения наследника вообще потерял к жене всякий интерес. Меньше чем через два года Мария вступила в тайную любовную связь с Фабрицио Карафой, герцогом Андрии, братом её первого мужа. Наверное, он был хорошим любовником или, скорее, Джезуальдо оказался несостоятельным в роли мужа. Как бы то ни было, некоторое время Джезуальдо не знал и не догадывался об этой связи, хотя, как это бывает в подобных случаях, для многих это не было секретом (донной Марией были подкуплены служанки).
К несчастью для любовников, в один поздний октябрьский вечер (16 октября 1590) все раскрылось так, как рассказывают в анекдотах. Возвратившись с охоты раньше положенного срока, Джезуальдо застал спящих в объятиях любовников в палаццо Сансеверино в Неаполе. В гневе ревнивый муж с помощью слуг расправился с любовниками, многократно пронзив обоих своим клинком. Первой он убил жену, а затем заставил Фабрицио надеть её ночную рубашку и убил его, выстрелив из аркебузы. А потом выставил мёртвые тела на ступени при входе в палаццо и к дверям прикрепил записку, в которой объяснял содеянное.
Само странное и печальное – это то, что Джезуальдо, как дворянин, как человек неприлично богатый и с высокими связями, легко избежал наказания за это двойное убийство! Впрочем, если иметь в виду время и место действия – Неаполь, то по законам и обычаям того времени это и не было преступлением: муж, узнавший о неверности жены и убедившийся в этом воочию, имел право на расправу и «восстановление чести» по-неаполитански. Однако он не мог не понимать, что семьи его жертв, – тоже не последние в Италии, тоже богатые и тоже со связями, – смогут отомстить, опять же если принять во внимание, что дело происходило в Неаполе, в котором найти наёмных убийц за умеренную плату было не просто, а очень просто. Поэтому убийца счёл за благо нанять целый отряд головорезов-телохранителей (других в Неаполе не было) и удалиться в свой родовой замок Джезуальдо.
Мрачную историю эту, как водится, влиятельные люди замяли, враждебные стороны помирились, но она породила множество самых невероятных слухов, обросла непристойными подробностями, став сенсацией своего времени. Видимо, и тогда жуткие кровавые истории возбуждали человеческое любопытство не меньше, чем сейчас.
Эта трагедия сильно повредила здоровью Джезуальдо, он и так-то страдал приступами меланхолии и депрессии, а теперь поговаривали, что он тронулся рассудком, так как приказывал своим слугам ежедневно избивать себя (что, скорее всего, они делали не без удовольствия), чтобы изгнать бесов, и только это приносило ему облегчение. Он также рыскал по окрестным монастырям и церквям, не жалея денег скупал священные реликвии, например, мощи святых, которые излечили бы его и вернули его душей покой. Он стал обладателем немыслимого количества костей и занимался тем, что складывал из них скелеты. До конца жизни он испытывал угрызения совести, которые заглушал молитвами и щедрыми пожертвованиями церквям и на мессы по усопшим.
Тем не менее, в 1594 году он женился второй раз, на Леоноре д’Эсте, племяннице герцога Феррарского Альфонсо II д’Эсте (Alfonso II d’Este, 1533–1597). Странный этот союз с аристократкой высшего разряда по тогдашним понятиям был почти что невозможным, учитывая репутацию, странности и печальную славу жениха – женоубийцы. Почему же Альфонсо II дал своё согласие на этот брак? Бог весть. Возможно, потому, что Альфонсо сам был большим поклонником музыки – Феррара считалась в то время музыкальным центром Италии, – пел, музицировал, обладал прекрасной музыкальной библиотекой, при его дворе нашли приют музыканты, певцы и исполнители на всех музыкальных инструментах. Он содержал женский вокальный ансамбль (Concerto delle donne), знаменитый своим исполнительским мастерством. Он держал также музыкантов-подёнщиков, так сказать, менее талантливых, вменив им в обязанность поддерживать в достойном состоянии и настраивать инструменты, чтобы использовать в любое время дня и ночи для услаждения слуха хозяина и его гостей.
Сама Леонора д’Эсте, по словам современников, была девушка строгая, сдержанная, с манерами старой девы (она была старше Карло) и даже не очень привлекательная, но зато добрая, уступчивая и терпеливая, ну и, конечно, богатая. Пока был жив старый герцог, супруги вроде бы ладили между собой, у них родился сын Альфонсино. После смерти герцога Альфонсо, не оставившего потомков мужского пола, семейство д’Эсте вынуждено были оставить Феррару (таков был договор с римскими понтификами) и переселиться в своё второе владение – в Модену. Феррарское герцогство перестало существовать и стало частью Папской области (1598). Супруги жили в Неаполе и в фамильном замке в Джезуальдо, но жили порознь в разных крылах замка.
Предоставленный самому себе и ни в чём не знавший преград, Джезуальдо, по слухам, поколачивал и свою вторую жену, заимел любовниц и устраивал оргии. Их единственный с Леонорой сын Альфонсино умер в 1600 г., эта трагедия побудила его сделать богатые пожертвования на знаменитый запрестольный образ в церкви капуцинов в Джезуальдо, на котором изображены он сам, Леонора, его дядя и очистившаяся душа ребёнка.
В 1603 г. двух его родственниц обвинили в колдовстве, в чём они под пытками сознались, а также заявили, что Карло Джезуальдо участвовал в их колдовских обрядах. Женщин посадили в тюрьму, однако Карло, кажется, и на этот раз избежал наказания. Он умер от астмы, мучавшей его с детства, в своём замке Джезуальдо, разделив свое состояние между сыном Эмануэле и женой Леонорой, досталось от его наследства и церковным приходам. Похоронен в церкви Chiesa del Gesu в Неаполе. В 1688 г. сильное землетрясение повредило основание и само здание церкви, пострадал роскошный саркофаг, провалившийся в разлом.
Торквато Тассо, знаменитый поэт, был его другом, бывал у него в гостях, посвящал и дарил ему стихи, – лучшие мадригалы Джезуальдо написаны как раз на стихи Тассо. Джезуальдо стал героем книг и исследований, музыкальных спектаклей («Джезуальдо» А. Шнитке, 1994). Замок Джезуальдо стоит до сих пор и стал местной достопримечательностью, его именем назван театр в родном городе. Что же касается, собственно, музыки, то Джезуальдо известен своими 5-голосными мадригалами – музыкально-поэтическим пьесами, очень выразительными по глубине и экспрессии. Стихи он сочинял сам, они во многом автобиографичны, мрачны и болезненны, и отражают, по-видимому, его глубокие и мучительные переживания кающегося человека.
Мадригалы его собраны и изданы в 6 сборниках (1594–1611). Музыка Джезуальдо отличается экспериментальными гармониями и прогрессиями, совершенно непохожими на типичные мелодии того времени. Для его музыкального стиля характерны печальные мелодии, диссонансы, резкие, необычные для того времени, смены темпа и тональностей и сложное развитие мелодии. Чтобы выразить перепады в настроении – несомненно, являвшиеся отражением его нестабильного эмоционального состояния, он использовал выраженный музыкальный хроматизм. Сохранились письма Карло Джезуальдо к семейству д’Эсте.
