Алкивиад (Alcibiades)

• 

Алкивиад (Alcibiades) (ок. 450 – 404 до н. э.) – афинский полководец и политик, участник Пелопонесской войны (431–404). Знатный аристократ, по матери – Диномахи – принадлежал к роду Алкмеонидов, т. е. к кругу высшей афинской аристократии (мать приходилась двоюродной сестрой Периклу). Уже с детства и ранней юности Алкивиад зарекомендовал себя блестяще одарённой личностью. Он отличался необыкновенной красотой, богатством и умственными способностями. Отец его, Клиний, пал в несчастном бою при Коронее, когда мальчик едва достиг пятилетнего возраста. Поэтому  он попал под опеку родственника своего, Перикла, который дал ему в воспитатели старого, мало пригодного для этого раба, Зопира. Но Алкивиад был сорванец, правда благородного, многообещающего характера, но трудно укротимый и вообще мало поддающийся дисциплине и порядку. Строгому и разумному отцу, может быть, и удалось бы серьёзностью и любовью воспитать из мальчика достойного человека, который стал бы гордостью и радостью отца; под руководством же негодного воспитателя и затем в палестре мальчик избаловался, изнежился и укрепился в своём своевольстве и сопротивлении всякому существующему порядку. Не одни только люди низкого звания, но и люди, пользовавшиеся уважением и обладавшие высокими достоинством, удивлялись красивому телесно и развитому умственно мальчику, и смеялись над его озорством, даже когда сами они были целью озорных проделок. Он рос в обстановке всеобщего почитания и восхищения, о нём знали все Афины. «Целая толпа знатных афинян окружала Алкивиада, ходила за ним по пятам, предупреждала все его желания», – пишет Плутарх. В таких условиях будущий герой Пелопонесской войны вырос человеком до крайности избалованным и развращённым. Яркий представитель афинской «золотой молодёжи», он вёл исключительно экстравагантную жизнь, переполненную пьяными кутежами и беспорядочными любовными связями. Природная его смелость со временем обратилась в надменность, славолюбие его – в тщеславный эгоизм; его достойные удивления таланты гибли для отечества в безнравственных увеселениях и пустом времяпрепровождении; для него не было ничего святого – ни гражданское, ни естественное право, ни закон, ни обычаи, ни звание, ни возраст, ни пол – ничто его не останавливало. Несмотря на то, он был человек, вокруг которого вскоре завертелось всё в государстве, на которого в различнейших делах все его сограждане смотрели, правда, с недоверием, но и с надеждой, так как ум его, его ловкость и изобретательность в отыскании средств и путей к достижению цели, его сила, смелость и настойчивость и даже бесцеремонность в выполнении раз принятого плана делали его почти необходимым. Поэтому-то современник его, поэт Аристофан говорил о нём: «[город Афины] Желает, ненавидит, хочет всё ж иметь [соотечественником]», и ещё: «Мне ненавистен гражданин, что медленен на помощь государству, на беду же скор. / Кто ловок для себя, ленив для города…». Уже в отроческие годы Алкивиад показывал надменность и дерзость, ставшие впоследствии гибельными как для него самого, так и для государства.  Однажды он с другими мальчиками играл в кости среди улицы и крикнул возничему, проезжавшему со своим возом, чтобы тот остановился и подождал, пока он бросит кости. Когда же тот не обратил на это внимание, он во всю длину свою растянулся на дороге со словами: «Теперь проезжай!» Извозчик остановился поражённый, так как он не посмел наградить знатного мальчика тумаками, которых он заслуживал. Юношей Алкивиад ударил школьного учителя за то, что не нашел в его доме свитка с поэмами Гомера. Ещё большее бесстыдство выказал он, побившись об заклад с товарищами своих проделок, что публично отвесит оплеуху уважаемому гражданину. Гиппоник, уважаемый и богатый человек, имел несчастье попасться ему под руку. Алкивиад поступил согласно своему слову. Но так как против него поднялось всеобщее негодование, то он последовал за оскорблённым им человеком в его дом, снял свой плащ-гиматий и согласился терпеливо вынести любое наказание, которое тот для него выберет. При этом он сумел выразить такое искреннее раскаяние, что Гиппоник простил его и даже впоследствии полюбил юного льстеца. Он даже выдал за него свою дочь Гиппарету, что, однако, не принесло счастья девушке. Она чувствовала себя, особенно после смерти отца, в пренебрежении у Алкивиада, между тем как тот публично предавался обычным своим распутным удовольствиям. Поэтому она потребовала развода. Aлкивиад явился на судебное разбирательство, но вместо того, чтобы решать дело, сгрёб жену в охапку и, смеясь, унёс её домой. После этого она уже более не отваживалась на подобный шаг, затосковала и скоро умерла. Все эти подробности раскрывают не только характер этого человека, дерзнувшего со временем протиснуться к кормилу государства, но и на самое государство и самый народ, – где человек, имеющий перед другими преимущество талантов, богатство и высокое рождение, мог дерзнуть открыто пренебрегать законами и обычаями. Когда Алкивиад в первый раз пытался выступить публично, он нашёл народное собрание очень взволнованным. Он осведомился о причине беспокойства и узнал, что людей приглашают делать добровольные взносы на какие-то государственные нужды. После этого он сам подписался на крупную сумму, что принято было с одобрением. В радости по этому поводу он выпустил ручного перепела и предложил значительное вознаграждение тому, кто его поймает. Ему принес его некий Антиох, моряк, который с этого времени стал его доверенным и кормчим во всех его морских экспедициях. На двадцатом году жизни Алкивиад храбро сражался при Потидее и в битве, тяжело раненый, спасён был учителем своим философом Сократом, с которым он делил походную палатку. Впоследствии он мужественно защищал Сократа против преследовавших его врагов. Дружба Сократа и Алкивиада вошла в легенду, мудрый Сократ не потакал его порочным наклонностям, а старался приглушить их, воспитывая в нём стремление к истинной доблести. Активная политическая деятельность Алкивиада началась ок. 420 г. при следующих обстоятельствах. Незадолго до этого по инициативе афинского полководца Никия был заключён мир со Спартой, завершивший первый период Пелопонесской войны. Но Никиев мир служил Алкивиаду помехой его планам, и он решил сделать всё возможное, чтобы его нарушить. Положение дел благоприятствовало его намерениям, потому что противоречия между Афинами и Спартой были только приглушены, но не разрешены. В 419 г. афиняне с подачи Алкивиада обвинили спартанцев в нарушении Никиева мира и объявили их агрессорами. Афинский полис решился бросить открытый вызов Спарте в сухопутном сражении. Эта битва произошла при Мантинее в Аркадии и закончилась победой спартанцев. Однако эта неудача почти никак не ухудшила общих позиций Афин, поскольку, заручившись поддержкой могущественного Аргоса, отвлекавшего на себя силы спартанцев, Афины чувствовали себя вне опасности. В этих условиях Алкивиад выступил главным инициатором самого грандиозного и самого сумасбродного военного предприятия афинян – завоевания Сицилии. Афины давно уже обращали свои жадные взоры на этот богатый остров, вели с ним торговлю, а теперь захотели его покорить. Но это только начало, в дальнейшем Алкивиад, теперь уже афинский полководец, задумал поход против Карфагена и Италии с целью утверждения полного владычества Афин в Средиземноморье. В таких сладостных и фантастических мечтах утопал афинский народ, одурманенный речами Алкивиада. И вот в то время, когда всё уже было готово к отправлению к Сицилии, неожиданно в одну ночь были изуродованы все статуи Гермеса, которые во множестве находились в Афинах. Это кощунство было приписано Алкивиаду и его друзьям. Кроме того, некоторые простолюдины дали показания, что он осквернил и элевсинские мистерии (таинства) тем, что на пиру с дерзким посмеянием подражал со своими товарищами их священным церемониям. Выходки эти были вполне в духе Алкивиада, известного своим экстравагантным образом жизни и пренебрегавшего общепринятыми нормами поведения. Врагам Алкивиада не составило труда заставить народ думать, что в этом поступке скрывается замысел Алкивиада низвергнуть демократию. Однако военную экспедицию всё-таки отправили, решив отложить судебное разбирательство до возвращения Алкивиада. Прибыв к берегам Сицилии, Алкивиад уже начал было некоторые военные действия (а скорее приготовления, ибо сицилийцам не требовалось от афинян никакой помощи), как вдруг за Алкивиадом из Афин прибыл государственный корабль «Саламиния» с вызовом на суд: все время его отсутствия следствие по делу о кощунствах продолжалось, наконец враги Алкивиада решили, что момент для расправы наступил. Справедливо полагая, что ничего хорошего в Афинах его не ждёт, Алкивиад предпочёл не искушать судьбу и спастись бегством. Он на своём корабле вместе с другими взятыми под подозрение людьми отплыл из Сицилии, сопровождаемый «Саламинией», якобы в Афины. Однако, прибыв в Фурийскую область, Алкивиад и его друзья скрылись, люди с «Саламинии» бросились на поиски беглецов, но они не увенчались успехом. Корабль вернулся в Афины. Суд над Алкивиадом состоялся в его отсутствие, результат был предсказуем – Алкивиада заочно приговорили к смертной казни с конфискацией имущества, а афинским жрецам было поручено предать его проклятию. Ну а сам Алкивиад оказался в Спарте и предложил свои услуги тамошним правителям. Спартанцы не могли и мечтать о таком подарке судьбы: их советником оказался лучший из вражеских полководцев, прекрасно осведомлённый обо всех сильных и слабых сторонах афинской военной организации. С удивительной лёгкостью он усвоил себе строгий спартанский образ жизни. Приобретя, благодаря любезности и ловкому обхождению, расположение спартанских женщин, которые имели могущественную силу в Спарте, Алкивиад вскоре достиг там огромного влияния. Афинский беглец с лёгкостью перенимал все спартанские обычаи – носил грубую простую одежду, не выходил из гимнасия, изнуряя себя физическими упражнениями, купался в холодной воде, ел знаменитую спартанскую чёрную похлебку с таким аппетитом, будто он уроженец здешних мест. Алкивиад дал спартанскому военному командованию ряд ценных советов, политических и военных (спартанцы по его совету заняли и укрепили находящийся всего лишь в трёх милях от Афин город Декелею), он главным образом и склонил на сторону Лакедемона Хиос, Милет и другие города и добился поддержки персидского сатрапа Тиссаферна в Сардах, на чьи средства строился и содержался спартанский флот. Но вот склонности своей к интригам и безнравственным наслаждениям он одолеть в себе не мог. Он приобрёл расположение прекрасной Тимеи, жены царя Агиса и тем самым навлёк на себя вражду оскорблённого мужа. В конце концов он попал в немилость и был заподозрен в коварстве и измене, когда персидский сатрап в собственных интересах отказался от дальнейшей помощи. Агис умело раздувал в Спарте это подозрение, и эфоры поручили наконец спартанскому военачальнику в Милете как можно скорее устранить неудобного для них изгнанника. Алкивиад, прознав об этом, тотчас же сбежал к Тиссаферну, при дворе которого он выступал теперь уже как урождённый перс. Длинные персидские одеяния отлично шли красивому и статному мужчине. Тиссаферн отличался неприязнью к грекам и греческому образу жизни, тем не менее афинскому изгнаннику за короткий срок удалось очаровать сурового перса. Он льстил, охотился, пил прелестнейшее вино и становился своей любезностью и своими и в самом деле умными и неистощимыми советами необходимым человеком для персидского сатрапа. Но честолюбивый политик никак не мог мириться с ролью прихлебателя при дворе варвара, хотя бы и самого первого и самого ценного. Ему казалось, что настало время вернуться в родные Афины, которые благодаря его же, Алкивиада, изменническим интригам, оказались в угнетённом состоянии. Он отправил тайное послание в афинский лагерь на Самосе, в котором обещал, что если его призовут обратно, то он принесёт Афинам персидские деньги и персидскую помощь. Однако он выдвигал и условия командирам афинского войска: пока, дескать, в Афинах демократическая власть, вынесшая ему смертный приговор, он не вернётся и потому требует изменения государственного устройства в олигархическом смысле. А между тем в Афинах и в самом деле произошли изменения. Власть народа была уничтожена. Нашлись демагоги-заговорщики, которые привели в исполнение свои замыслы, и была установлена олигархическая форма правления. Ораторы Антифон и Ферамен, честолюбивые интриганы, к которым присоединился бесхарактерный Фриних, хитростью и насилием привели демократию к падению. Прежнее государственное устройство было отменено. Вместо совета пятисот был учреждён избранный в духе олигархии и с неограниченной верховной властью совет четырёхсот. Но чтобы сохранить за народом видимость участия в управлении, были избраны 5000 граждан, которых новый совет собирал «в случае необходимости». Новый порядок поддерживался силой страха, всякий, кто выказывал дух противоречия, подвергался смерти или репрессиям. Стоявший у Самоса и находившийся под началом Фрасибула и Фрасилла флот, узнав о насилии олигархов, открыто высказался против нового правления в Афинах, и в этих условиях предложено было вновь призвать Алкивиада, который обещал персидскую помощь и деньги. Алкивиад принял предложение, сделанное ему лично Фрасибулом. Пока на Самосе размышляли о планах и вели переговоры с Тиссаферном, в Афинах произошли важные события. Испугавшись самосского флота, некоторые олигархи, из числа тех, которые желали умеренной демократии и имели во главе своей Ферамена, воспользовались ситуацией, чтобы посеять недоверие и ненависть против остальных олигархов. Они распустили слух, будто бы олигархи готовятся сдать город спартанцам. Последовало страшное волнение, Фриних был умерщвлён средь бела дня, убийца скрылся, и никто его даже не искал. Народная толпа, увеличиваясь на своём пути, направилась к зданию совета четырёхсот и потребовала созыва народного собрания. Напуганный совет незамедлительно это сделал. Народное собрание упразднило совет четырёхсот и передало власть в руки ранее избранных пяти тысяч. Некоторые олигархи были казнены, но многие спаслись бегством. Была возобновлена связь между находившимся у Самоса флотом и Афинами. Отправленное из Афин на Самос посольство восстановило с войском полное согласие и возвратило вождю его Алкивиаду все права и почести. Алкивиад принял участие в морском сражении со спартанцами при Абидосе (410 г.) и одержал победу, затем он взял Халкедон, Византию и другие города и вновь доставил Афинам господство на море. В 407 г. победоносный Алкивиад во главе флота вернулся в Пирей, его ожидал самый пышный приём. Бесчисленные толпы народа, родственники, друзья приветствовали его восторженными криками как своего избавителя. В народном собрании Алкивиад в оправдание своё сказал защитительную речь и избран народом неограниченным предводителем сухопутных и морских сил – стратегом-автократором. Смертная казнь была отменена, ему были возвращены все его имения, а хирофант, высший жрец из рода Евмолпидов, должен был снять проклятие, наложенное на него как на осквернителя Элевсинских таинств. Это была высшая точка карьеры Алкивиада, оставался сделать только один шаг, чтобы объявить себя единоличным правителем государства, т.е. захватить тираническую власть, и, скорее всего, афинские граждане, измученные войной и невзгодами, одобрили бы этот шаг. Однако последнего шага Алкивиад так и не сделал, в отличие от сиракузского аристократа Дионисия, который два года спустя в схожих обстоятельствах стал тираном в своем городе. Алкивиад, при всём своём властолюбии и пренебрежении общественными нормами, при всех монархических замашках, вырос и сформировался как личность в обстановке афинской демократии, отвергавшей проявления единовластия. К тому же у него были иногда хорошие наставники. После трёхмесячного пребывания в Афинах Алкивиад во главе флота, сухопутного войска и кавалерии отправился к Самосу, чтобы, как надеялся народ в своём упоении, представить новые доказательства своего неизменного счастья. Никто не предчувствовал, с каким серьёзным противником ему придётся иметь дело на театре военных действий. Это были всё те же спартанцы во главе со своим новым военным предводителем флота – навархом – Лисандром. Это был энергичный, коварный и хитрый предводитель. Коварство, приписываемое Спарте в сношениях её с другими государствами, Лисандр довёл до бессовестности. Он говорил: «Детей должно обманывать игрушками, взрослых клятвами». У Эфеса спартанский и афинский флот сошлись. Алкивиад, отправляясь по служебным делам в Карию, дал своему помощнику Антиоху строгое приказание не вступать в его отсутствие в битву со спартанцами. Однако Антиох не только не выполнил приказ своего командира, но даже сам вызвал на бой спартанский флот. Он был разбит Лисандром при Нотие, потерял 15 кораблей и сам пал в битве. Алкивиад поспешил вернуться к Самосу и тщетно вызывал Лисандра на новую битву. Враги Алкивиада в Афинах воспользовались поражением при Нотие, чтобы погубить его, и, приписывая поражение его небрежности, заговорили об измене. Алкивиад лишён был звания военного предводителя, а вместо него был назначен коллегиальный орган из десяти человек. Мера эта сделала невозможным единство управления военными действиями. Алкивиад вернулся в свой замок Визант при Византинионе, чтобы только наблюдать отсюда за развитием событий. В дальнейшем афиняне потерпели жестокое поражение у Лампсака, хотя Алкивиад, преданный своему отечеству, прибыл из своего замка к стратегам и предупреждал их об опасном и невыгодном расположении афинского флота. Но повлиять на события он уже не мог. Одержав победу, Лисандр казнил около 3000 пленных афинян. Водворив новые порядки на Геллеспонте и островах, Лисандр приступил к осаде Афин. В переполненном городе, окружённом флотом Лисандра и сухопутными силами спартанцев под началом Павсания и Агида, начался голод. Афинянам были предложены условия мира: они должны были срыть стены укрепления Пирейской гавани, выдать, за исключением двенадцати, все корабли, возвратить всех изгнанников, отказаться от господства над прежними своими союзниками и помогать спартанцам во всех их войнах на суше и на море. Большинство народа, понуждаемого голодом, согласилось на эти условия. Лисандр в сопровождении многих афинских изгнанников, вступил в Пирей, флот был уведён, а стены и укрепления под звуки музыки разрушены. Афинянам по настоянию Лисандра было предложено избрать тридцать мужей из числа изгнанных аристократов-изменников, которые должны были составить вместо демократической новую форму правления и вступить в управление государством. Во главе их стояли сварливый Ферамен и честолюбивый Критий, олигарх, противник демократии, бывший когда-то учеником Сократа, но порвавший с ним, отличавшийся жестокостью, высокомерием и презрением к демосу. Для устрашения народа был оставлен в Акрополе спартанский гарнизон. Тридцать мужей, избранные для установления нового государственного порядка, занялись вскоре утверждением собственной власти, возненавидивший их народ прозвал их «тридцатью тиранами». Вместе с установлением власти «тридцати тиранов» судьба Алкивиада была предрешена: ни спартанцы, ни «тридцать тиранов» не считали прочным своё положение, пока не падёт последняя опора демократии – Алкивиад. Он искал защиты у персидского сатрапа Фригии – Фарнабаза. Он ещё надеялся сыграть роль при дворе в Сузах и отправился в путь, чтобы раскрыть планы царевича Кира, задумавшего с помощью греческих наёмников свергнуть своего царственного брата, недавно занявшего персидский трон Артаксеркса Мнемона. Чтобы воспрепятствовать этому, царевич Кир, спартанцы и олигархическая партия в Афинах заставили Фарнабаза отдать приказ об убийстве Алкивиада. Вооружённые убийцы окружили его дом во фригийской деревне и подожгли его. Алкивиад с обнажённым мечом выбрался из горящего дома и набросился на своих убийц, но, будучи  без доспехов, сражён был длинными копьями и стрелами. Возлюбленная Алкивиада, красавица Тимандра, жившая с ним в последние годы,  воздала ему последние почести, закутав его тело в собственные мягкие oдeяния. История произнесла свой приговор над Алкивиадом. Он был ярчайшим метеором, гибельно и разрушающе пронёсшимся над эллинским миром, гибельнее же всего над Афинами. Жизнь и деятельность Алкивиада подробно освещены в сочинениях Фукидида, Ксенофонта, Платона и Плутарха.

 

• 

•