Ромул (Romulus) и Рем (Remus)

• 

Ромул (Romulus) и Рем (Remus) – легендарные братья-близнецы, основатели Рима. После разрушения Трои Эней, член семьи погибшего троянского царя Приама, с группой троянских воинов отправился на поиски нового местожительства.  Согласно предсказанию оракула Эней должен был в далекой Италии основать новую Трою.  Но не сразу он нашёл путь к земле обетованной: буря прибила его корабли к берегам Северной Африки, где незадолго до этого финикийская царица Дидона, бежавшая из Тира, основала город Карфаген. Дидона милостиво приняла путника, и Эней со своей дружиной провёл у неё долгое время. Казалось, что троянский герой станет мужем Дидоны и царем в её городе.  Но вещий сон напомнил Энею о его миссии; с болью в сердце он покинул свою великодушную хозяйку. Дидона не вынесла разлуки, она бросилась в костёр, моля богов о том, чтобы из ее праха восстал мститель за её поруганную любовь. Эней со своими спутниками поплыл дальше; после многочисленных странствий он добрался до места, где река Тибр, пересекая бесплодные поля, впадает в море. Жившим там народом правил тогда Латин; от его имени якобы и народ получил название латинов. Добродетельный царь был посвящён в намерения богов и знал о миссии своего гостя; он не только дружески принял Энея, но и готов был отдать ему в жёны дочь Лавинию, чтобы обеспечить своему роду судьбу, предназначенную герою. Однако жена Латина, Амата, и слышать не хотела о том, чтобы троянский бродяга стал её зятем; она благосклонно относилась к молодому царю рутулов Турну, который давно претендовал на руку Лавинии. Вспыхнула война. Эней убил Турна, получил Лавинию в жёны и основал город, названный в честь царицы Лавиний. Потомки Энея переселились из лежащего на равнине Лавиния в построенный на холме город Альбу («Белый»), протянувшийся вдоль берега Альбанского озера (совр. Альбано), который с тех пор стал называться Альба Лонга («Долгий»). Через несколько поколений после царей из рода Энея трон достался некоему Нумитору, человеку доброму и спокойному. Но именно миролюбивый характер Нумитора вызвал преступные помыслы у его младшего брата, Амулия; последний лишил Нумитора трона и убил его сына. Однако узурпатор недолго наслаждался плодами своего преступления. У Нумитора была дочь по имени Рея Сильвия, Амулий отдал её в жрицы девственной богини очага общины, Весты. Обязанностью весталок было поддерживать вечный огонь на алтаре богини; они не имели права выходить замуж. Отдавая Рею в весталки, Амулий намеревался обречь её на вечную девственность, дабы она не могла родить будущего мстителя за Нумитора. Но расчёты не оправдались: от бога войны Марса Рея Сильвия родила двух близнецов. Амулий, узнав об этом, пришёл в ярость, и приказал бросить в реку и мать, и новорождённых. Рея Сильвия погибла, но дети спаслись, потому что царский палач сжалился над ними и оставил младенцев в корзине на мелкой воде Тибра. Волны выбросили корзину на берег. На плач близнецов прибежала волчица и вскормила их своим молоком. Вскоре их нашёл царский пастух Фаустул; увиденное зрелище показалось ему необычным, и так как он знал о несчастье, постигшем Рею Сильвию, то легко догадался, чьи дети перед ним. Фаустул отнёс младенцев к своей жене. Дети, воспитанные в пастушеской семье, стали пастухами; они получили имена Ромула и Рема. В то время пастухам приходилось защищать свои стада не только от диких зверей, но и от алчности других пастухов; вооружённые стычки были явлением обычным, и естественно, что отвага и сила ценились высоко. Ромул и Рем вскоре стали предводителями остальных молодых пастухов. В одном из столкновений Рем попал в плен; но его противниками оказались люди Нумитора, поэтому пленника отправили для наказания к изгнанному царю, его деду. Фаустул испугался и, чтобы предотвратить несчастье, раскрыл тайну и своим воспитанникам, и Нумитору. Юноши решили вернуть деду трон и власть; вместе со своими товарищами они напали на царский дворец и убили Амулия. Нумитор вновь был провозглашён царём Альбы. Но Ромул и Рем не захотели оставаться в городе, где пролилась кровь их рода; с согласия Нумитора они решили основать новый город в том месте, куда их вынесли волны Тибра. Там возвышался холм Палатин, граничивший с другим холмом, меньшим по площади, но более высоким, под названием Капитолий. Собственно, город братья задумали построить на Палатине, а на Капитолии – одну вершину превратить в крепость, другую – посвятить богу, владыке неба и молний Юпитеру. К нему же братья вознесли молитвы, чтобы он соблаговолил указать, который из близнецов должен дать имя новому городу и стать его царём. Чтобы лучше понять волю бога, Ромул и Рем мысленно разделили небесный свод на две части и каждый из братьев искал знаки на своей половине. Вскоре на половине Рема появилось шесть орлов. Юноша торжествовал победу, но на половине Ромула появилось двенадцать птиц. Этот знак был более благоприятным, ибо предсказывал новому городу существовать двенадцать веков, что и исполнилось с удивительной точностью. Всеобщее ликование заставило Рема уступить брату. Ромул стал царем и назвал город своим именем – Roma (Рим). Итак, Рем сдался, но в душе затаил обиду и гнев и стал думать, как ослабить значение предсказания, полученного братом. Такая возможность ему представилась: во время строительства стены вокруг города Рем перескочил через нее, когда высота была в половину человеческого роста. Разгневанный Ромул (или его воины) убил брата со словами: «Так погибнет каждый, кто осмелится переступить через мои стены!» Первыми жителями города были молодые пастухи, ровесники Ромула. Чтобы пополнить их число, царь объявил пространство, лежащее между вершинами Капитолия, местом, гарантирующим неприкосновенность каждому спасающемуся от преследования (аsilum). Вскоре туда стали переселяться юноши из окрестных поселений. Новая община быстро росла, превращаясь в буйную и воинственную шайку, опасную для соседей. Жители из соседних племён неохотно отдавали своих дочерей в жёны палатинским разбойникам, и очень немногие из них обзавелись семьями. Чтобы решить эту проблему, Ромул придумал следующий план: он устроил празднества и игры в честь бога посевов и земледелия, пригласил на пир своих соседей; отказ приехать на торжество был бы равносилен оскорблению бога, поэтому все приглашённые прибыли на праздник; в их числе были сабиняне из близлежащего города Куры, они пришли со своими жёнами и дочерями. На это и рассчитывал Ромул. Во время празднества по данному им знаку римляне набросились на молодых участниц пира и увели их в свои дома. «Похищение сабинянок» не могло остаться безнаказанным. Квириты, жители Кур, начали готовиться к войне. Военные приготовления продолжались довольно долго; за это время сабинянки успели привыкнуть к новым мужьям и нарожать детей, а Герсилия, жена Ромула, даже гордилась положением царицы Рима. Война тем не менее началась. Сабиняне под предводительство царя Тита Тация осадили Капитолий, но в течение долгого времени не могли его взять. Однажды дочь военачальника, руководившего обороной Капитолия, Тарпея, спустилась в долину за водой. Ее тотчас окружили сабиняне и предложили высокую награду, если она откроет ворота Капитолия. Сабиняне были богаты – на руке каждого из них сверкал золотой браслет, невиданная роскошь для римлян. Соблазн был велик. «Если пообещаете мне то, что носите на левой руке, – сказала она, – я готова исполнить вашу просьбу». Сабиняне обещали наградить девушку и отпустили ее. Тарпея сдержала слово, и на следующий день сабиняне овладели Капитолием. Когда предательница явилась за обещанной наградой, Таций приказал своим воинам забросать ее щитами, которые, как и браслеты, они носили в левой руке; Тарпея погибла под тяжестью щитов, а склон Капитолия, по которому она провела врагов, римляне назвали Тарпейской скалой (Saxum Tarpeium). Тарпею же навсегда прокляли. С той поры с этой скалы сбрасывали тела преступников. Сабиняне стали хозяевами Капитолия, и судьба Палатина зависела теперь от исхода битвы. Но когда оба войска встали друг против друга в боевом порядке, между противниками встали Герсилия вместе с другими похищенными сабинянками, умоляя своих отцов и братьев не допустить позорного кровопролития с их мужьями и детьми. Сабиняне опустили оружие: тести и свекры вынуждены были помириться со своими зятьями. Мир был скреплен союзом, союз – совместным проживанием. Римляне уступили квиритам холм, занятый последними во время подготовки осады Капитолия, и с того момента он стал называться Квириналом. Ложбина между тремя холмами (Палатином, Капитолием и Квириналом), так называемый Форум, превратилась в место для торговли и общественных собраний. Поначалу каждая из общин имела своего царя, но после смерти Тация они окончательно объединились. Было решено, что во время войны оба народа будут именоваться римлянами, а в дни мира – квиритами. Позже обитатели Палатина заняли соседние холмы, Авентин и Целий, а жители Квиринала – Виминал и Эсквилин: так образовались известные и поныне «семь холмов» Рима. Царь Ромул пропал без вести в 716 году до Р.Х.

Предание гласит, что преемником Ромула был сабинянин Нума Помпилий (Numa Pompilius), второй царь Рима (правил 40 лет, 715 – 673 или 672 до Р.Х.). Римляне считали его первым законодателем и творцом культа богов. Высшими богами Нума провозгласил трёх – Марса, Юпитера и Квирина. Он не вёл войн, но правил Городом не менее славно, чем Ромул. Так, он дал римлянам законы и установления, ибо из-за постоянных сражений они совсем одичали и превратились в разбойников. Он также, согласно некоторым авторам, разделил год на 10 месяцев, тогда как прежде он был единым целым, без всяких делений. Другие же говорят, что ещё ранее, при Ромуле, в году было 10 месяцев, а Нума просто добавил ещё два месяца – январь и февраль. Он застроил Капитолий.

Тулл Гостилий (Tullus Hostilius) был избран третьим царём Рима, он правил 32 года (673–641 до Р.Х.). Он первым из римлян стал пользоваться пурпуром и фасциями (пучки вязовых или берёзовых прутьев, атрибут царской власти) и первым учредил в государстве ценз (перепись римских граждан с оценкой их имущества). Он ввёл воинскую дисциплину и воинские обычаи и, вооружив молодёжь, объявил войну жителям Альбы, расположенной в 12 милях от города Рима. Победив их в шести битвах, он разрушил Альбу. Тулл победил также жителей городов Вейи и Фидены, из которых первый находился в 6 милях от Рима, а второй – в 18 милях. Включив в состав города холм Целий, он существенно расширил границы Рима (они вышли далеко за пределы городских стен). Занятый всецело войной, Тулл Гостилий мало внимания уделял культу богов, введённому его предшественником. Но пришло время болезней и старости, он вдруг вспомнил о богах и начал тщательно изучать книги Нумы. О Нуме рассказывали, что путём тайных обрядов тот мог вызывать самого Юпитера и общаться с ним с глазу на глаз; естественно, что и Гостилий постарался вникнуть во все подробности этих обрядов. Когда он счёл, что в достаточной мере ими овладел, то направился один на Капитолий. Некоторое время там было тихо, но вдруг тишину разорвал оглушительный гром. Царская свита бросилась на вершину холма, но обнаружила лишь мёртвое тело Гостилия, поражённого молнией, столь бездарно пытавшегося приблизиться к богу-громовержцу.

Преемник Гостилия, четвёртый царь Рима Анк Марций (Аncus Маrcius), внук Нумы от его дочери, помня судьбу предшественника, в области богопочитания старался во всём подражать своему деду, однако при этом не пренебрегал и военными вопросами. Он правил 23 года (640 – 616 до Р. Х.), обнёс город стеной, построил мост через Тибр и основал город-колонию Остию в устье этой реки, в 16 милях от Рима, уже тогда предполагая, что туда будут стекаться товары и караваны со всего мира. 12 сильных народов соседней Тусции он сокрушил в бесчисленных сражениях и расширил город, включив в его состав Авентин и Яникул.

Пятый царь Рима Луций Тарквиний Приск (Древний) (Lucius Tarquinius Priscus), оказавшийся на царском троне, был не римлянином, а этруском из этрусского города Тарквиния (предки его были греками из Коринфа). Он правил 37 лет (616 – 579 до Р.Х). Его называли Древним, чтобы отличить от другого царя с тем же именем, правившего позднее. Присутствие на римском троне неримлянина традиция объясняет тем, что Тарквиний, переселившись из родного города в Рим, приобрёл там большое влияние благодаря своему богатству; однако более правдоподобным представляется другое объяснение: этот этрусский царь завоевал Рим и сделал его своей столицей. В любом случае не вызывает сомнений, что именно Тарквинию Рим обязан своим необычайным расцветом; помимо земель, принадлежащих Риму, Тарквинию подчинялись и значительная часть Этрурии, и многие латинские города. Этрурия, благодаря оживлённым связям своим с Грецией, была намного цивилизованней своего южного соседа, теперь эта цивилизация начала проникать и в Рим. Тогда-то и возникла идея строительства храма на Капитолии. Тарквиний хотел посвятить этот храм Юпитеру, но в качестве совладелиц храма он назначил латинскую Юнону и этрусскую Минерву (греки отождествляли последнюю с Афиной). Но этот обет исполнил позднее его сын. Он удвоил число сенаторов, построил в Риме цирк, учредил игры, победил сабинян, первым въехал в Рим с триумфом, построил стены и канал для слива нечистот (клоаку), заложил Капитолий. Фасции, трабеи (короткий плащ, служивший у этрусков знаком царской власти), курульные кресла (складные кресла с X-образными ножками, сакральный символ власти магистрата), перстни, фалеры (большие и малые пластинки круглой или овальной формы, их использовали для украшения конской сбруи, а в дальнейшем как военную награду, аналог современных медалей), военные плащи, претексты (тога с пурпурной каймой жаловалась как знак отличия по усмотрению сената Рима), расписные тоги и все прочие украшения и инсигнии были при этом взяты у различных покорённых народов. В 37-й год своего царствования он был убит сыновьями Анка, которому он наследовал. Во времена его царствования в Греции славились поэты Стесихор, Алкей и Сапфо, которая изобрела сапфический размер, а Питтак, один из семи мудрецов, выступал на Олимпийских играх.

Шестой царь Рима, Сервий Туллий (Servius Tullius), правил 34 года (578 – 535 или 534 до Р.Х.). Он был рождён от знатной дамы, но взятой в плен и ставшей рабыней. Когда он ещё ребёнком спал во дворце Тарквиния Древнего, жена этого царя Танаквиль имела видение, будто бы голова его объята огнём; ввиду этого знамения она воспитывала его более тщательно и свободно, чем прочих мальчиков, а затем помогла ему овладеть троном. Ибо после смерти Тарквиния Сервий Туллий, приходившийся зятем Тарквинию Древнему, с согласия царицы был возведён на место царя как бы на время, пока двое сыновей Тарквиния не достигнут совершеннолетия. Но он столь деятельно и умело управлял по счастью приобретённым царством, что, казалось, овладел им по праву. Он включил в состав города три холма: Квиринал, Виминал и Эсквилин, провёл вокруг стен ров и первым из всех учредил ценз, о котором до тех пор никто ничего не знал во всём мире; когда в Рим были доставлены цензорские списки, оказалось, что римских граждан вместе с теми, которые жили за пределами города в полях, насчитывается 84000 человек. Ему приписывают ряд законодательных реформ, которые заложили фундамент всей политической системы Рима. За Сервием Туллием закрепился образ царя, проведшего ряд мероприятий, которые ослабили патрициев и усилили права римлян из простого народа. Другой большой заслугой Сервия Туллия считается возведение стены вокруг Рима и всех его семи холмов. Остатки Сервиевой городской стены сохранились до наших дней. Римляне всегда с большой благодарностью вспоминали этого царя, жизнь которого сложилась крайне несчастливо. Уже говорилось, что после смерти Тарквиния Древнего остались два его сына – Луций и Аррунт. Первый из них был человеком страстным и вспыльчивым, второй – спокойным, рассудительным и кротким. Признавая их законными престолонаследниками, Сервий Туллий выдал за них своих дочерей, причём мягкую и покладистую – за необузданного Луция, а страстную – за Аррунта, надеясь, что в обоих случаях более рассудительный из супругов окажет благотворное влияние на другого. Но, как это и бывает, его расчёты не оправдались. Жена Луция Туллия – страстная, злая, властолюбивая, столь же порочная, сколь муж её Аррунт был добродетелен. Эта тигрица в женском обличье влюбилась в своего зятя, Тарквиния, и вступив в преступную связь с ним, убедила его отравить жену (т. е. свою собственную сестру!), а сама отравила своего мужа. Скрыв от царя и от народа эти преступления, убийцы сочетались законным браком и затем приступали к осуществлению второй части злодейского замысла – свергнуть Сервия Туллия с престола. Любимый плебеями Сервий Туллий не был любим патрициями (знатью) за разумное обуздание их своеволия и тирании над простым народом. Пользуясь этими настроениями аристократии, Тарквиний и Туллия привлекли её на свою сторону, а льстивыми посулами всевозможных льгот и благ склонили к принятию участия в цареубийстве. Заручившись сочувствием патрициев, Тарквиний стал вмешиваться в дела правления и в открытую присоединился к оппозиции. Увещания, уговоры и угрозы царя не возымели действия, и зять без зазрения совести издевался над своим державным тестем. Летом 534 г. до Р. Х. Тарквиний, придя в сенат, облёкся в царскую тогу и надел царский венец Сервия Туллия. Царь, явившийся в сенат вслед за зятем, вновь начал его укорять, назвал мятежником, вероломным извергом и в запальчивости сорвал с него знаки царского достоинства. Злодей, в свою очередь, позабыв о родстве, уважении к сану и старости царя – избил Сервия Туллия и сбросил его с лестницы. Окровавленный, оглушенный, несчастный старик, поддерживаемый несколькими преданными ему вельможами, побрёл к своему дому. Туллия, жена нового царя, разрядилась в царские одежды и отправилась в колеснице в сенат. Радостная и гордая, приблизилась она к мужу: «Поздравляю тебя, царь Тарквиний!» – «Возвращайся домой, – мрачно ответил муж, – женщинам здесь не место». Краска залила лицо царицы. Не помня себя от стыда и гнева, она вскочила в свою повозку и приказала возничему гнать на Эсквилин, к царскому дворцу, чтобы занять его в качестве царицы. Быстро помчалась повозка; улицы были пустынны, ибо страх заставил всех попрятаться по домам. Но вдруг повозка остановилась. Что случилось? Возница, онемев от ужаса, указал на безжизненное тело, лежащее поперек дороги, – Туллия узнала в нём своего отца. Безумие окончательно овладело ею: вырвав плеть из рук возницы, она хлестнула лошадей, и те пронеслись по телу убитого царя. Кровь брызнула из свежих ран и забрызгала одежду новой царицы. С таким отцовским «благословением» вошла Туллия в его покои. Римский народ по-своему увековечил ее поступок: улица, на которой произошла трагедия, получил название «Злодейской» (Via Scelerata). Царь Сервий Туллий оставил по себе в народе добрую память.

Его преемник был полной противоположностью: он не считался с мнением сената и даже не назначал вместо умерших новых сенаторов; он никому не доверял и всеми делами занимался сам; относившихся к нему враждебно граждан приговаривал к смерти, – одним словом, поступал подобно греческим тиранам Периандру или Гиппию и за свой крутой нрав получил прозвище Тарквиний Гордый (Superbus). Он оказался последним римским царём. Двадцать пять лет этот деспот душил народ в своих железных когтях (534–509 гг. до Р.Х.). Свернутый с престола и изгнанный, он ещё одиннадцать лет поддерживал пламя войны, не оставляя надежды воцариться снова. К счастью для Рима, он перестал наконец тяготить собою землю, по его милости пропитанную кровью и слезами. Царствования тиранов везде и всегда похожи: это обременительные налоги, поборы и обнищание населения, полурабский труд, шпионство, доносы, пытки, неправосудные приговоры и казни, всесилие и произвол охранительных органов; сооружение зданий для занятия рабочих рук, придумывание каких-то развлечений для занятия праздных умов, победы над соседними народами для собственного возвышения во мнении народном – такова вечная, неизменная программа политики деспотов и тиранов, и Тарквиний был ей верен. При нём было введено служение греческим божествам, переименованным на римский лад. За баснословные деньги он купил у какой-то старухи роковые свитки (libri fatalis) пророчицы Сивиллы. Тарквиний Гордый постоянно совещался с оракулом дельфийским, окружил себя гадалками, знахарями, астрологами, которые будто бы предсказали, но не отвратили от царя угрожавшую ему участь. Он первым придумал оковы, клейма, розги, тюрьмы, кандалы, цепи, ссылки, и принудительные работы в каменоломнях и рудниках. Против сенаторов он использовал убийства, против народа – розги, и ко всем добрым людям относился с высокомерием, которое было хуже всякой жестокости. Для укрепления будущего своей власти Тарквиний отправил посольство в Дельфы, город, который уже в VI в. до н.э. достиг вершины славы; в качестве послов он направил туда своих сыновей и племянника, Луция Юния. Это был осторожный человек: видя, что царь старается избавиться от людей умных и влиятельных, Луций притворился простоватым (глупым), за что и получил прозвище Брут (Простак). Такое мнение о нём позволяло Бруту жить в царской семье без опасений и зорко присматриваться ко всем и всему. Итак, Тарквиний назначил его сопровождать сыновей. Те взяли с собой богатые дары для Аполлона Дельфийского; то же сделал и Луций, но он взял с собой в качестве дара золотой брус в роговой оправе. После выполнения отцовского поручения царские сыновья, стоя у алтаря перед храмом, объявили жрецам, что хотят задать богу ещё один вопрос от себя.  Вручив роскошные дары, они попросили жреца узнать у бога, кто из них унаследует царскую власть. Брут также протянул свой дар, что вызвало у царевичей громкий смех. Взяв дары, жрец исчез внутри храма и скоро явился с ответом: «Тот, кто первым запечатлеет поцелуй на лике матери». Брут вдруг упал на землю, чем ещё больше рассмешил царевичей. «Не станем ссориться, – сказал дин другому, – вернёмся в Рим и с помощью жребия решим, кто из нас должен первым поцеловать нашу мать». Брут, однако, знал, что делает: притворившись, что упал неумышленно или по глупости (что с него возьмёшь!), он оставил поцелуй на лице Матери-Земли. В Риме тем временем росло недовольство Тарквинием. Римский народ долго терпел высокомерие и злодейства царя, но лишь до тех пор, пока в дело не вмешалось распутство. К его собственным преступлениям добавились преступления его взрослых сыновей, особенно старшего, Секста. Однажды во время осады римлянами города Ардеи, на пиру среди знатных молодых людей возник спор, чья жена красивее и добродетельнее. Тарквиний Коллатин (Tarquinius Collatinus), родственник царевичей, утверждал, что нет никого краше и добродетельнее его Лукреции. Решено было проверить это в ту же ночь. Оседлав коней, все отправились в Рим (в 18 милях от лагеря), незаметно прокрались в царский дворец; везде шел пир горой: царские невестки коротали время разлуки с мужьями. Затем молодые люди направились к дому Коллатина, в окнах которого также горел свет: там Лукреция в окружении служанок пряла шерсть. Победа была признана за Коллатином. Красота и целомудрие Лукреции зажгли преступную страсть в сердце Секста Тарквиния. Не рассчитывая добиться взаимности, он решил овладеть ею силой. Тут же вызвав из лагеря мужа, отца и прочих друзей, она со стыдом и слезами пожаловалась на насилие, которому подверглась. Когда они стали утешать её, говоря, что никто не вменит ей в вину то насилие, которое она испытала, она сказала: «Пусть никакой распутнице пример Лукреции не сохранит жизни!», и внезапно вонзила себе в сердце короткий меч, который прятала под одеждой. Римский народ, возмущённый из-за этого дела Брутом, а также её отцом и мужем Коллатином, решил уничтожить власть Тарквиниев. Брут и Коллатин стали во главе народного восстания: Тарквиний со всем своим семейством бежал в Габию. Римский народ, собравшись в соответствии с законом, провозглашенным Сервием Туллием, постановил признать монархию уничтоженной на вечные времена, установил республику и передал власть двум ежегодно избираемым консулам, по той причине, чтобы в случае, если один замыслит зло, второй, имея равную власть, помешал бы ему в этом; к тому же, зная, что они правят народом всего один год, учились скорее советоваться с гражданами, чем повелевать ими, и обращались в этот год с другими так, как хотели бы, чтобы позже обращались с ними.

Первыми консулами, после того как был изгнан Тарквиний, были Луций Юний Брут, который больше всех требовал изгнания Тарквиния, и Тарквиний Коллатин; но Коллатин почти сразу же был лишён этой должности, ибо римляне не хотели, чтобы в городе оставался хоть кто-нибудь, кто носил имя Тарквиния. Он добровольно покинул Рим, а консулом вместо него стал Луций Валерий Публикола. А свергнутый с престола Тарквиний отправился к Порсенне, царю Этрурии, и в течение еще нескольких лет причинял римлянам много зла. Устрашённый многими проявлениями великой доблести римлян, царь Порсенна отступил и заключил с римлянами мир. Тарквиний, видя, что не может вернуть себе престол и что Порсенна более не оказывает ему помощи, основал неподалёку от Рима город Тускул и жил там еще 14 лет как частное лицо. Изгнание последнего римского царя произошло в 510 г. до Р.Х. В память об этом событии римляне ежегодно 24 февраля праздновали бегство царя (Regifugium), принося богам благодарственные жертвы за избавление от злодея и ненавистника свободы. По совершении обряда жрец, изображавший царя, бежал от алтаря и из храма, преследуемый бранью и хохотом римского народа. Интересно, что именно в то же время был изгнан афинский тиран Гиппий и в Афинах было покончено с тиранией.

► Царская власть в Риме не была наследственной: после смерти правителя народ выбирал преемника. В периоды междуцарствия в силу обстоятельств власть принадлежала царскому совету – так называемому сенату. Согласно традиции, сенат был создан еще Ромулом из наиболее приближённых к нему «отцов семейств» (patres familias). Их потомков называли патрициями. Остальные римляне, не принадлежавшие к патрициям, составляли так называемый плебс. Они не входили в состав сената, не могли заниматься определением воли высшего божества по полёту птиц (auspicia); плебеи служили в войске и поэтому имели право голосования в народных собраниях, созываемых по так называемым трибам (tribus). Трибы соответствовали греческим филам (phyle); в Риме было три трибы, одна из коренных римлян Ромула – рамны (ramnes) или латины; другая – из сабинян Тита Тация (Titles) – тиции; третья, видимо, из альбанцев, переселённых при Гостилии – луцеры или этруски. Они и составляли римский народ. Каждая триба (tribus) состояла из десяти курий (curiae), поэтому и народное собрание, созывавшееся по трибам, называлось куриатные комиции (comitia curiata). (Излагается по книге: Ф. Ф. Зелинский, «Римская Республика», Спб., Алетейя, 2016).

•