Рабле (Rabelais), Франсуа (1494, La Devinière, окрестности Шинона, Пуату – ?09.04.1553, Париж), известный также под псевдонимом Алькофрибас Назье (Alcofribas Nasier; анаграмма его имени) – великий французский писатель-гуманист, юморист и сатирик, монах и врач, величайший (наряду с Монтенем) представитель французского Возрождения. Родился в Пуату в многочисленной семье. Отец писателя, состоятельный землевладелец и адвокат, мэтр Антуан Рабле, постарался дать сыну хорошее домашнее образование, а затем отдал на воспитание в ближайшее аббатство: Франсуа был четвёртым ребёнком в семье и не имел прав на наследство. Во францисканском монастыре в Пуату (Fontenai-le-Comte) Рабле прошёл все степени церковного служения до священника, но, помимо теологии, он занимался греческим и латинскими языками. Увлечение греческим языком считалось в то время занятием крамольным, чуть ли не еретическим из-за набиравшего силу реформаторского движения. Кроме того, юный послушник проявлял живой интерес к юриспруденции, математике, астрономии и медицине, а между тем устав францисканского ордена запрещал заниматься наукой. Любознательность, природное остроумие и свободомыслие молодого монаха (он принял постриг в 1521 г.) вызвали недовольство церковного начальства. Ему реально угрожало обвинение в ереси и судебный процесс, который в те времена нередко заканчивался казнью осужденного. Однако благодаря заступничеству влиятельного покровителя епископа Жоффре д’Эстиссака (Geoffrey d’Estissac) Рабле не был подвергнут наказанию. Более того, епископ добился для Рабле разрешения папы Климента VII перейти в орден бенедиктинцев, «не знавшего обета невежества». Впрочем, не найдя никаких преимуществ пребывания в монастыре бенедиктинцев, Рабле покинул и этот монастырь (1527). «С котомкой за плечами, с очень скудным запасом денег, бедняк, почти нищий, бродил он по стране, переходя из одного университетского городка в другой, жадно взирая на мир, прислушиваясь к говору народа, подхватывая на лету хлёсткие, образные словечки, народные пословицы» (Д. С. Артамонов, «Сорок веков мировой литературы», т. 3). Почти на три года он задержался в Париже, где положение Рабле стало двусмысленным, когда разнёсся слух, что некая парижская вдова стала матерью его двоих детей. В 1530 г. он отправился в Монпелье и остался в этом городе для серьёзного изучения медицины. В те времена университеты жили особой жизнью, и местные власти не вмешивались во внутренние дела студенческой и профессорской корпораций. Города были заинтересованы в университетах, потому что они способствовали их славе и привлекали толпы учащихся со всех концов не только Франции, но и Европы. Студенты переходили из одного университета в другой слушать «знаменитостей» (преподавание велось на международном языке – латыни). В Монпелье Рабле получил учёную степень бакалавра, а затем занимался врачебной практикой в госпитале Hotel-Dieu в Лионе. Здесь же, в Лионе, он переводит, комментирует и издаёт медицинские сочинения Гиппократа (его медицинские афоризмы), Галена («Ars Medica») и итальянского врача и ботаника Джованни Манарди (Giovanni Manardi, 1462–1536), читает лекции и пишет свою знаменитую книгу о Пантагрюэле. В 1536 г. в составе посольства в качестве секретаря и личного врача кардинала Жана Дю Белле (который был его другом детства) совершил длительное путешествие в Рим, где знакомится с римскими древностями и имеет аудиенцию у папы Павла III, который освободил Рабле от монашеского обета и благословил на занятия медициной. Врачебное ремесло помогало Рабле на протяжении всей жизни. В 1537 г. он получил степень доктора медицины, пользовался авторитетом в научных и медицинских кругах, был искусным практикующим врачом. В 1551 г. благодаря помощи влиятельных друзей в цековных кругах он получил доходное место священника в Медоне около Парижа. Среди многих занятий «медонского кюре», как называли Рабле, главным оказалось писательство. Подлинную литературную славу великого писателя, чьё творчество воплощает французский национальный гений, принёс ему философский сатирический роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» («Gargantua et Pantagruel», I–IV книги романа 1532–1552, книга V, вряд ли написанная самим Рабле, вышла в свет лишь в 1564 г.), в котором прославлял радости жизни и подверг беспощадной критике средневековый аскетизм, ограничение духовной свободы, ханжество, лицемерие, глупость и религиозные предрассудки. Непосредственным толчком к написанию романа явилась вышедшая в Лионе в 1532 г. анонимная небольшая лубочная книжица под громким названием «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа, содержащие рассказы о его родословной, величине и силе его тела, также диковинных подвигах, кои совершены за короля Артура, его господина» («Les Grand et inestimables chroniques du grand et énorme géant Gargantua…», каким-то чудом сохранилось два экземпляра этой книги). По словам Рабле, его пленило то, что экземпляров книги продается в два месяца столько, «сколько не купят Библий за девять лет». Можно предположить, что издатель предложил Рабле посмотреть эти «Хроники» и подготовить к печати. Рабле, взявшись за работу ради заработка и желая испробовать свои силы в литературе, увлёкся и создал своё собственное гениальное произведение – «Ужасающие деяния и подвиги знаменитейшего Пантагрюэля». Одновременно, в 1533 г., Рабле издаёт альманах «Пантагрюэлево предсказание» («Pantagruéline Prognostication») – пародию на прорицания астрологов, эксплуатирующих страхи и суеверия людей в смутные времена. В 1534 г. вышла вторая книга – «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля». Богословы Сорбонны добились запрещения «грешных книг» Рабле. Лишь получив от короля Франциска I привилегию на дальнейшую публикацию романа, Рабле издаёт «Третью книгу», «Четвёртую книгу» (1548 и 1552); первая часть «Пятой книги» появилась уже после смерти Рабле, а полный текст – в 1564 г. Кроме своего романа и астрологического альманаха, Рабле оставил ещё сочинение «Scéomachîe» от лионского времени своей жизни, несколько французских и латинских стихотворений и немногочисленные письма. ► Из высказываний Рабле: «Люди свободные, благородные, образованные, живущие в приличном обществе, уже от природы обладают инстинктом и побуждением, которые толкают их на добродетельные поступки и отвлекают от порока: этот инстинкт называется честью». ► Соотечественник Рабле писатель-моралист Лабрюйер писал о нём: «Рабле непостижим. Его книга – загадка. Что бы там о ней ни говорили. Загадка необъяснимая. Это химера. Это лицо прекрасной женщины с ногами и хвостом змеи или какого-нибудь другого животного, ещё более нелепого. Это чудовищное смешение морали, тонкой и возвышенной, с грязной испорченностью. Там, где он плох, он плох до предела, – тогда он бог черни, – там, где он хорош, он превосходен, он – совершенство, он доставляет нам самые изысканные наслаждения». ► Любопытно мнение о Рабле нашего великого соотечественника Н. М. Карамзина: «В местечке Медон жил некогда Франциск Рабле, автор романов “Гаргантюа” и “Пантагрюэль”, наполненных остроумными замыслами, гадкими описаниями, тёмными аллегориями и нелепостию. Шестойнадесять век удивлялся его знаниям, уму, шутовству. Быв несколько времени худым монахом, Рабле сделался хорошим доктором, выпросил у папы отпускную и прославил Монпельерский университет своими лекциями; ездил в Рим пошутить над туфлем своего благодетеля, взял на себя должность приходского священника в Медоне, усердно врачевал тело и душу своей паствы и писал романы, в которых простосердечный Лафонтен находил более ума, нежели в философских трактатах, и которые, без всякого сомнения, подали Стерну мысль сочинить “Тристрама Шанди”, Рабле жил и умер шутя. За несколько минут до смерти своей сказал он: “Занавес опускается. Комедия окончена. Я отправляюсь на поиски великого быть может”. Духовная его состояла в следующих словах: “Ничего не имею; много должен; остальное – бедным”» («Письма русского путешественника»). ► Способствовал славе Рабле в России блестящий перевод Н. М. Любимова. Хотя переводить Рабле на русский язык начали еще в XVIII в., настоящего представления о романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» до Н. М. Любимова русский читатель составить себе не мог. «И вот благодаря изумительному, почти предельно адекватному переводу Н. М. Любимова, Рабле заговорил по-русски, заговорил со всей своей неповторимой раблезианской фамильярностью и непринуждённостью, со всей непринуждённостью и глубиной своей смеховой образности. Значение этого события вряд ли можно переоценить» (М. М. Бахтин, излагается и цитируется по изданию: «Зарубежные писатели. Библиографический словарь», том 2, с. 168–174). ► Артамонов писал о Рабле в книге «Сорок веков мировой литературы»: «Книга Рабле – поистине страна чудес. Вы будто на маскараде. Со всех сторон на вас наступают уродливые маски. Они шумят, кривляются, хохочут, издеваются над вами, вы хотите отвернуться, но вот маски сброшены, и перед вами милые лица, причем под маской пьяницы и обжоры сам доктор Рабле, он протягивает вам руку, улыбается вам, его глаза искрятся умом, веселой шуткой, и речь его полна мысли, высоких чувств и идеалов» (т. 3).
Старый адрес этой страницы: https://biograpedia.ru/?q=node/4835