Сатонина, Галина Ивановна

• 

Сатонина (настоящая фамилия Сотонина), Галина Ивановна (14.12.1905–04.09.2000) – советская художница, шахматистка, многократная чемпионка Казани и Татарстана по шахматам. Картины Галины Ивановны демонстрировались на выставках в Казани, Москве, Ленинграде, Киеве, Воронеже, Саратове и других городах. Репродукции её картин неоднократно печатались в журналах, издаваемых как в СССР, так и на Кубе, в ГДР, Польше, Чехословакии и Югославии. Сегодня её работы находятся в Государственном музее изобразительных искусств РТ, в музеях Владимира Высоцкого, Веры Инбер, а также в частных собраниях США, Израиля и ряда европейских стран.

Галина Сатонина прожила долгую, трудную, насыщенную многими интересными событиями жизнь. Родилась в Казани 14 декабря 1905 года. В семь лет её отдали учиться в Четвёртую женскую гимназию, которая в честь её основательницы Валентины Ряхиной называлась «ряхинской». Гимназия располагалась на втором этаже в доме Кекина (сегодня – улица Горького, 8/9). После окончания гимназии Галина Сатонина поступила в казанский художественно-технический институт (КХТИ) – так стала в 1921 году официально называться Казанская художественная школа на Грузинской улице (сегодня – ул. Карла Маркса, 70).

В своих воспоминаниях о Казанской художественной школе 1920-х годов Сатонина писала: «Несмотря на трудности, жизнь бурлила. Студенты, изрядно ободранные и промокшие, были бодры и веселы, часто проводили бессонные авральные ночи за какими-нибудь плакатами, лозунгами, стенгазетами, готовились к выступлениям в разных местах наши «синеблузники», зовущие строить новую жизнь».

Но получить высшее образование Галина Ивановна не смогла. В 1923 году учреждение было понижено в статусе и преобразовано в Казанский архитектурно-художественный техникум. Наиболее распространённым названием учреждения в данный период стало АРХУМАС или КАХУМАС (Казанские архитектурно-художественные мастерские). Учителем Сатониной был известный художник Константин Чеботарёв, который преподавал живопись, рисунок и композицию. Сама же она считала себя ученицей жены Чеботарёва – Александры Платуновой, для творчества которой был характерен отход от реализма, приверженность футуристическим веяниям. Галина Сатонина была сторонницей Маяковского и, соответственно, «левого фронта» искусств. После реорганизации в 1926 году АРХУМАС был закрыт. А вскоре и само здание было передано Авиационному институту. Уехали Чеботарёв, Платунова, другие преподаватели, разъехались студенты, двумя годами раньше уехал в Америку художник Николай Фешин.

• 

В январе 1927 года в Казань приехал Владимир Маяковский (1893–1930). На Новокомиссариатской улице (ныне улица Муштари, 16), в бывшем особняке А. Г. Осокина, отведённом в 20-е годы под квартиры работников искусств, Борис Симолин (актёр, режиссёр, педагог, 1900–1965) в своей комнате организовал встречу казанских лефовцев с Маяковским. В это время шла перестройка ЛЕФа, и Маяковскому было важно выяснить, что думают казанские лефовцы. Галина Сатонина была на той встрече: «Один раз мы собрались на квартире театра у Симолина. Пришёл Маяковский – и в такой обстановке дружески разговаривали. Спрашивал, чем мы интересуемся, во что верим. В те годы было много интересных, горячих споров, диспутов об искусстве, о направлениях, задачах искусства, надо сказать, чересчур горячих, доходящих до желания свергнуть друг друга. Большие разногласия были между преподавателями – членами АХРР (Ассоциация художников революционной России) и лефовцами. Первые шли старыми путями, с упором на станковую живопись. Лефовцы делали упор на искусство в производстве, в массах, в театре, в книгах и плакате. Может быть, многое в те годы делалось не то что нужно, но были поиски новых форм, методов, путей для новой жизни, нового содержания».

Личность, сформировавшаяся в мятежные 1920-е годы, сохранила ту эстетику, те принципы до наших дней, в то время как те, с кем Сатонина начинала, прервали свою творческую деятельность или изменили свой стиль в 1930-е годы на волне сталинизма и тоталитарной идеологии. Тот её революционный взгляд на мир, на искусство не укладывался в жизненные реалии ХХ века. Это обстоятельство создавало противоречивость мировосприятия Галины Ивановны. Закоренелый атеист, она писала стихи о душе и рисовала храмы. Часто она говорила о равнодушии к цветам, о своей нелюбви к природе, о неприятии её жестоких законов, но при этом в её доме всегда были цветы на подоконниках, жили кошки и собаки, а сама она рисовала пейзажи. Художница верила в силу разума, логику, трезвый расчёт и при этом создавала цикл картин «Эмоции».

Чтобы получить высшее художественное образование, Сатонина сделала ещё одну попытку. Она поехала в Москву и поступила в ВХУТЕИН (Высший художественно технический институт). Учиться было нелегко, к тому же в комсомоле она не состояла, и её сняли со стипендии. Но все старания получить высшее образование оказались напрасными. В 1930 году московский ВХУТЕИН был закрыт. Разочарованная Галина Ивановна без диплома вернулась в Казань и устроилась работать художником и чертёжником на крупнейшей стройке Казани «Казмашстрой». В 1934 году она работала художником на Казанской швейной фабрике, рисовала плакаты, лозунги, грамоты передовикам производства, делала диаграммы и эскизы.

С 1939 года Галина Ивановна – неизменный член шахматных федераций Казани и Татарии. Большую работу она вела и по судейству различных шахматных соревнований.

• 

В годы Великой Отечественной войны Сатонина трудилась на оборонном предприятии. Всю войну она ежемесячно сдавала кровь для раненых. Можно сказать, что свою семью вскормила своей кровью. Ведь доноры пользовались определёнными льготами. Крови она сдала столько, что заслужила знак «Почётный донор СССР».

В послевоенные годы Сатонина работала тренером ДСО «Спартак», ведя шахматную работу в производственных коллективах. В детстве играть в шахматы её научил брат. До войны она дважды становилась чемпионкой Казани среди женщин, в послевоенные годы – трижды. В 1946 году она завоевала звание чемпионки Татарии (до этого такие первенства не проводились) и с тех пор ещё 12 раз являлась чемпионкой республики. Активно играть в шахматы на более высоком уровне Галине Ивановне удалось только с 1947 по 1952 годы, то есть около пяти лет. Прогрессировать далее ей не позволил возраст – стало тяжело конкурировать с молодыми шахматистками. Последний раз она смогла пробиться в финал первенства России в 1952 году. В 1957 году ей было присвоено звание судьи республиканской категории по шахматам.

Кроме тренерской работы, Сатонина выполняла и художественные работы – диаграммы, стенды, грамоты, дипломы по разным видам спорта. Их нужно было делать в большом количестве и одинаковые. Поэтому пришла мысль тиражировать их с помощью трафаретов, техникой набрызга. В этой оригинальной технике Галина Сатонина и продолжала работать. Вначале она создавала графический рисунок, по нему вырезала трафарет (иногда трафаретами служили засушенные листья деревьев, травы, стебли домашних растений). Разводила нужную краску, набирала её на зубную щётку и изящным жестом о перочинный нож или специальную металлическую пластиночку стряхивала краску на трафарет. Затем трафарет сдвигался и накладывался другой слой краски. Это было удобно для тиражирования работ. Полученное таким образом полихромное изображение, по словам автора, являлось результатом не вдохновения, а точного математического расчёта и глубокого анализа. И, в итоге, каждое произведение получалось как партия в шахматы с сильным соперником, который не боится нестандартных и неожиданных ходов. В ДСО «Спартак» она работала до выхода на пенсию, после чего у Галины Ивановны появляется возможность вплотную заняться творчеством. Писала полуреальные пейзажи, поражающие чистотой цвета и тонкостью рисунка, портреты шахматистов, композиторов, музыкантов, поэтов.

С начала 1964 года шахматы стали главной темой, к которой Галина Сатонина постоянно обращалась в изобразительном творчестве. Она начала писать картины на шахматные темы, которые получили всесоюзную известность. О своих первых работах на тему шахмат Галина Ивановна вспоминала так: «В сороковые годы я присоединилась к группе самодеятельного искусства. Делала шкатулки, настольные приборы со своими рисунками. Есть и шахматный настольный бювар. Первые мои работы на шахматную тему – это в ней я обобщила суть шахматной партии и жизни, сюита «Атака – Защита – Борьба – Торжество победы и горечь поражения». Эти маленькие работы много позднее я улучшила в более крупном размере».

В 1965 году в Казани состоялась первая персональная выставка – «Шахматы – эмоции, мысль, жизнь», успех которой превзошёл все ожидания. Поэтому её повторно устроили в следующем году на матче за звание чемпиона мира между Тиграном Петросяном и Борисом Спасским в помещении Московского театра эстрады. Так Галина Ивановна Сатонина стала основателем нового направления в изобразительном искусстве. В присутствии Галины Ивановны экс-чемпион мира гроссмейстер Михаил Таль рассматривал и восхищался её картинами. После чего подарил свою фотографию с автографом: «Уважаемому мастеру кисти и шахмат Галине Ивановне Сатониной с искренним восхищением. М. Таль. 6. 5. 1966 г.».

Тогда Сатонина познакомилась почти со всеми советскими чемпионами мира. В скором времени её оригинальные произведения пополнили частные коллекции Михаила Таля, Анатолия Карпова, Гарри Каспарова и других прославленных мастеров, многие стали героями её картин. Из воспоминаний Сатониной: «В шахматах я нашла свою тему в изобразительном искусстве. Она позволила рассказать о глубинах этой мудрой игры, о ситуациях, происходящих в бою с деревянными фигурами, о мыслях и эмоциях шахматиста. Сколько кроется напряжённой мысли и бурных эмоциональных переживаний во время бескровного поединка на маленьком шахматном поле. Их иногда изображают в юмористическом плане, но едва ли до юмора игроку, углубившемуся в партию. Это скорее драма, а подчас и трагедия. Вся наша жизнь, как и шахматная партия, состоит из атак, защит, борьбы, поражений и побед».

• 

У Галины Сатониной было довольно много всесоюзных выставок, её работы приняли участие в 120 выставках, из них 55 персональных. В Казани выставки периодически проводились на самых разных площадках. Это были залы Дома Учёных, различных НИИ, заводские клубы, вузы. На выставках она встречалась со зрителями, отвечала на вопросы, с лёгкостью давала свои контакты. Её девиз по жизни был: «Самое лучшее в жизни – дарить радость людям». Эту фразу она часто писала, раздавая автографы. Из воспоминаний Сатониной: «Чем мои работы привлекли зрителей? Необычной техникой набрызга, манерой, какой-то философией? Шахматные работы могли привлечь необычной трактовкой… А другие работы? Полуреальные пейзажи? Мне до сих пор не понять – что хорошо, что плохо. Чем это мерить?».

Долгие годы Галина Ивановна проживала по адресу: улица Нариманова, 98 (сегодня улица – Сары Садыковой, 8/19). Это здание, построенное в 1819 году, было «Голубой мечетью». Но в 1932 году её трёхъярусный восьмигранный минарет был разобран, а сама мечеть закрыта и переделана под жилой дом. Трудно сегодня представить, в каких условиях жила прославленная художница. В том доме не было даже воды, туалет – во дворе, по полусгнившей деревянной лестнице она поднималась в свою квартиру на втором этаже. Но мир не без добрых людей, одним из которых оказался общественный деятель, депутат А. Н. Ершов, который помог Г. И. Сатониной получить другую квартиру. В 1987 году Галина Ивановна смогла со своей семьёй переехать в дом №20а на улице Межлаука, где в трёхкомнатной квартире со всеми удобствами она прожила почти десять лет.

Галина Ивановна была очень спортивным человеком. В 60 лет легко переплывала Волгу в районе Кордона – туда и обратно, а ширина её примерно 1,5 км плюс довольно сильное течение. В те же 60 опережала на конькобежных соревнованиях 30-летних.

В дружеских отношениях с легендарной художницей была кандидат исторических наук, доцент Наталия Фёдорова, вот что она рассказала: «Осенью 1985 года моя мама решила подарить картину Галины Сатониной, с творчеством которой была знакома по её выставкам, своей ближайшей подруге. Набралась смелости и позвонила Галине Ивановне домой. Так они познакомились, подружились, а вскоре в эту дружбу включилась и я. Галина Ивановна обладала замечательным даром – умением слушать и слышать собеседника, проявляла искренний, живой интерес к человеку. Она любила спрашивать, кому, для кого ей заказывают картину. Часто интересовалась, какое впечатление картина произвела на нового владельца, куда её поместили. Помню, как она смеялась рассказу о том, как известный певец Валерий Леонтьев, получив её картину «Заклинание» в подарок на своё 40-летие, забыл про всех гостей и стал бродить по квартире, выбирая место для такого подарка. Потом его попросили рассказать, как он представляет себе художника. Предупредили, что автор – женщина. Он стал фантазировать – молодая, высокая, жгучая брюнетка, ярко накрашенные губы и ногти, высокие каблуки, в тонких чувствительных пальцах – сигарета. Велико же было его удивление, когда он узнал, что угадал только факт курения. Да, эмоциональный накал картин Сатониной очень большой, а в жизни Галина Ивановна была невысоким, тихим (даже говорила всегда тихо), скупым на жесты и слова человеком, который старается остаться незамеченным. Она была сдержанным человеком, ей было что сдерживать.

Надо отметить, что писала Галина Ивановна не только картины, но и стихи, и музыку. Стихи иногда сопровождали её картины и служили пояснением к ним. А музыка её звучала в прекрасной аранжировке А. А. Бренинга на последней масштабной выставке Сатониной в «Ленинском мемориале» (КФЦМЛ) (сегодня – Национальная библиотека Республики Татарстан, улица Пушкина, 86) в октябре 1991 года.

Многие несчастья своей семьи она приписывала чьему-то проклятью всего рода. Возможно, с этим связано и изменение фамилии. Изначально их фамилия была Сотонины, от слова «соты». Незаметно буква «о» превратилась в «а». Тяготы жизни не сломили её жизненного оптимизма, не ожесточили её сердца, не погасили её чувства юмора.

• 

Она была демократом, позволяла быть с собой на равных самым разным людям. Общаясь с ней, никто не чувствовал разницы в возрасте, в уровне образования, в понимании происходящих событий, в оценке произведений искусства. Она позволяла с собой не соглашаться, ценила и уважала чужое мнение, иную позицию. Однажды в разговоре автором этих строк она отметила нашу разницу в возрасте, с которой надо было бы считаться. Помню, как развеселило её моё замечание, что она старше меня всего на 10 дней. Дело в том, что мы обе родились в одном месяце – декабре, правда, в разные годы.

Она критически относилась к посвященным ей публикациям, в каждой находила что-то, что ей было не по душе. Помню, как она была разочарована вопросами интервью, проведённого итальянскими журналистами и искусствоведами, которые были направлены больше на технику исполнения картин, чем на их эмоциональную или философскую направленность.

Жила Галина Ивановна крайне аскетично. Думаю, что это сформировалось сначала бедностью, а потом вошло в привычку. Ей было абсолютно всё равно, из какой чашки пить чай, какого цвета мебель стоит в её комнате. Думаю, что она вовсе этого не знала, не замечала. Никогда у неё не было привязанности к вещам. Однажды мама похвалила глиняный кувшинчик, стоявший на книжной полке, и тут же услышала от Галины Ивановны: «Забирайте, он ваш». Так и храню я теперь этот кувшинчик с отбитым боком как реликвию. Сказанное не значит, что ей было всё равно, как она выглядит. Она оставалась женщиной при любых обстоятельствах – любила аккуратную стрижку, следила за тенденциями моды, была внимательна к цветовой гамме своего гардероба.

Мы продолжали общаться, дружить, встречаться вплоть до её отъезда из Казани в 1996 г. После кончины старшей сестры, Анны Ивановны, А. С. Миллер, сын Сатониной, забрал в Нижнекамск своих мать, дочь и внучку. Мы стали перезваниваться и переписываться. Письма начинались словами «Здравствуйте, мои дорогие последние казанские друзья», а заканчивались – «Жму руку, Галина». Почерк дрожащий, медики говорят: «склеротический». Галина Ивановна жаловалась на плохой слух, слабое зрение и полную оторванность от активной жизни. Она читала и перечитывала книги, интересовалась жизнеописаниями великих художников и композиторов. Последнее письмо пришло летом 2000 года, а 4 сентября её не стало…

Прощание с Галиной Ивановной проходило во Дворце шашек и шахмат имени Р. Г. Нежметдинова (улица Бутлерова, 7). К сожалению, проводить её в последний путь пришло человек десять. Похоронили Галину Ивановну Сатонину в Казани, на 4 аллее Арского кладбища. На памятнике – фрагмент её стихотворения:

Пускай от свечи лишь остался огарок,
Но я не хочу и огарка беречь.
Пускай напоследок огонь будет ярок,
Не нужно никчемно и медленно тлеть.

•