Ротшильд (Rotschild), (Меир Амшель Ротшильд, Mayer Amschel Rotschild, 23.02.1744, Франкфурт-на-Майне – 19.09.1812, там же) – немецкий банкир, основатель династии финансистов и филантропов Ротшильдов. В 1530 г. во Франкфурте-на-Майне поселился Эльханан зум Хан. Свободный город Франкфурт-на-Майне с раннего средневековья привлекал к себе деловых людей (в том числе и евреев) своим выгодным расположением в центре оживлённой торговли. В течение последнего тысячелетия здесь успешно велись торговля и финансовые операции. Перед Французской революцией во Франкфурте насчитывалось 35 тысяч жителей, одну десятую из них составляли евреи. С 1462 г. в городе существовал еврейский квартал. Младший сын Эльханана Исаак взял себе фамилию Ротшильд («Красная вывеска»). На доме, где жили деды и прадеды банкиров, действительно красовалась такая вывеска. Его потомок и основатель финансовой династии Ротшильдов Меир Амшель Ротшильд всё так же обитал в гетто во Франкфурте-на-Майне. Сын мелкого лавочника, он помогал отцу заниматься куплей-продажей старинных монет в семейной лавочке. В 12 лет он остался сиротой и поступил под опеку родственников. Родственники решили сделать из него раввина (об этом мечтал и его отец) и отправили в город Фюрт, где была в то время знаменитая синагога. В Фюрте Меир начал заниматься богословием и изучать Талмуд. Но после нескольких лет учебы в Фюрте молодой Ротшильд осознал, что его интересует совершенно другое дело, его привлекала практическая деятельность торговца и менялы. Он вернулся во Франкфурт и самостоятельно занялся куплей-продажей в меняльной лавке своего отца. Его отличал острый ум и огромная работоспособность. Приобретя определенный коммерческий опыт, он переехал в Ганновер, где стал служить в банкирской конторе Оппенгеймера и через несколько лет стал компаньоном своего хозяина. Во время работы у Оппенгеймера, в 1764 г., он познакомился с генералом бароном Эсторфом, страстным коллекционером старинных монет и близким другом наследника ландграфа. В 1769 г. Эсторф рекомендовал Ротшильда Вильгельму, наследнику ландграфа Гессен-Кассельского, в качестве торгового агента и человека, увлечённого коллекционированием монет и вообще искусством в деловой его области – к этому времени он уже стал специалистом по продаже антиквариата. Вильгельм так же живо интересовался предметами старины и имел свою коллекцию старинных монет, и, без сомнения, Ротшильд сумел приноровиться к вкусам князя и по-деловому использовать его пристрастия. К тому же Ротшильду очень помогло то обстоятельство, что у князя не было никаких предубеждений против евреев, при дворе в Касселе их было немало. К тому же князь был деловым человеком, он и сам мог стать успешным банкиром. Ротшильд довольно скоро сумел завоевать полное доверие князя, поручившего ему вести все денежные дела. Ротшильд оказывал своему высокопоставленному клиенту самые разные услуги: ведение всех дел в свободном городе Франкфурте, привлечение надёжных и политически нейтральных банковских связей на ведущем финансовом рынке Лондона. К тому времени ландграф сосредоточил в своих руках немалое количество британских денежных обязательств, которые были пущены в ход. Ротшильд не только получал солидный процент, но и скупал на вырученные в Англии деньги британские ткани (сукно), кофе, чай, табак, вина и с выгодой сбывал их в Германии. Войны в Европе после Великой французской революции 1789 г. вызвали огромный спрос на военные поставки, чрезвычайно выгодные для промышленников и финансистов. К 1801 г. капитал Ротшильда оценивался в миллион гульденов. К этому времени он был финансовым агентом и императорского двора в Вене. Миллионы ландграфа Вильгельма, которого Ротшильд обогатил, и которые в большой мере контролировались Ротшильдом, стали использоваться для займов (под проценты) другими европейскими государствами. В 1806 г., при вторжении французов, ландграфу Вильгельму пришлось бежать за границу. Все свое огромное денежное состояние он оставил на хранение у Ротшильда, и тот все эти годы вынужденной эмиграции верой и правдой служил своему князю и особенно отличился, обеспечивая сохранность гессенского состояния. Конечно, такие отношения между князем и придворным агентом благотворно влияли и на финансовые дела последнего, так как и в эмиграции Вильгельм оставался самым крупным капиталистом среди немецких князей. Пустив в оборот капиталы ландграфа, Ротшильд осуществлял государственные займы в небывалых до того размерах. Впоследствии его наследники возвратили капитал наследникам ландграфа. Итак, помимо хороших мозгов, две большие удачи сопутствовали ему в его карьере. Во-первых, он удачно использовал бурный период революционных и наполеоновских войн, во время которых можно было или до нитки разориться, или баснословно обогатиться. Ротшильд обогатил и себя, и Вильгельма. Второй удачей Меира Амшеля было то, что у него родилось пятеро сыновей и пятеро дочерей. Сыновья его, которые вошли в историю как «Пять франкфуртцев», не были обделены умом и способностями: Амшель (1773–1855), Соломон (1774–1855), Натан (1777–1836), Карл (1788–1855) и Яков (Джеймс, 1792–1868). Когда они подросли, отец не оставил их подле себя, а разослал по разным странам европейского континента, раскинув сеть своего бизнеса на пол-Европы. Сыновья Ротшильда стали самыми верными его помощниками и деловыми партнёрами. Своими миллионами Меир Ротшильд пользовался в личной жизни более чем умеренно, жил (с 1766 г.) замкнуто и почти безвыездно во Франкфурте и проводил большую часть своего свободного времени в семье, среди сыновей и внуков. Пользуясь своим влиянием, Ротшильд выхлопотал для евреев Франкфурта равные права с христианами. Он ушел из жизни как один из богатейших и влиятельнейших людей Европы и мира. Его называли «королём кредиторов» и «кредитором королей». ––– Его жена, Гедула (Гутле Шнапер), пережила мужа на 37 лет и умерла в возрасте 94 (или 96) лет. Она была свидетельницей блестящего продвижения сыновей, но никогда не хотела покинуть еврейского квартала, чтобы переехать к детям. «Здесь я видела, как мои сыновья становились богатыми и крепкими. Сейчас мне в моём возрасте уже не нужно надрываться, чтобы обеспечить будущее детей, но их интересы могут быть ущемлены, если я из гордости решусь покинуть мою жалкую хижину». До 90 лет она оставалась совершенно здоровой. Но когда в конце концов ей пришлось обратиться к врачу, она не была удовлетворена его предписаниями и на извинения врача возразила, что он, к сожалению, не в силах вернуть ей ушедшую молодость: «Ваши лекарства не сделают меня моложе, от них я еще больше постарею». Так она стала еще старше на четыре года. 7 мая 1849 года на 94 году жизни мать «Пяти Франкфуртцев» навеки закрыла глаза. ► Сыновья Ротшильда, разъехавшись по разным городам, организовали банкирские дома в Лондоне (Натан), в Вене (Соломон), в Париже (Яков) и в Неаполе (Карл). Старший сын Амшель остался с отцом во Франкфурте. Ротшильды создали охватившую всю Европу финансовую систему, основанную на кредитовании и выпуске ценных бумаг, в том числе займов, что стало удобным инструментом для проведения сложных финансовых и торговых операций правительствами Австрии, Англии, Пруссии, России и других стран. За тридцать лет после падения Наполеона эта семья обеспечила 48 государственных займов разным странам, включая даже Бразилию. При том, что Ротшильды держались просто, скромно и без барских замашек, получили титулы баронов и лордов, – ермолки и пейсы они не носили, но никогда не забывали, что они евреи. Пороги их дома осаждали толпы попрошаек, и многим из них доставалось от их щедрот. Однако ссужать деньгами царскую Россию Ротшильды отказывались в знак протеста против притеснения евреев. ► Девизом к своему баронскому гербу братья Ротшильды взяли слова «Согласие, усердие, честность». ► Среди внуков Меира Ротшильда выделялись бароны Лайонел Натан (1808–1879), более двадцати лет бывший финансовым агентом русского правительства, и Эдмонд Джеймс Яков (1845–1934), активно поддерживавший еврейскую колонизацию Палестины. К середине XX века определённое финансовое значение сохранили две ветви Ротшильдов – британская и французская, мировая экономическая ситуация и конъюнктура подвигли две эти ветви объединиться. ► Людвиг Берне, выходец из еврейского квартала Франкфурта, о Ротшильде, которого он хорошо знал: «Старший Ротшильд был набожным человеком, само благочестие и добродушие. У него было доброе лицо с острой бородкой, на голове он носил треуголку, его одежда была более чем скромной, почти жалкой. Так и ходил он по Франкфурту всегда в окружении целой свиты нищих. Им он подавал милостыню или добрые советы. Если на улице встречалась толпа нищих с довольными и спокойными лицами, то уже знали, что здесь недавно проходил старший Ротшильд. Однажды, когда я ещё был маленьким мальчишкой, мы с отцом шли как-то в пятницу вечером по еврейскому кварталу и встретили Ротшильда, как раз вышедшего из синагоги. Помню, что, поговорив с отцом, он и мне сказал несколько тёплых слов, а потом положил мне руку на голову, как бы благословляя меня». ––– «Он, как и многие другие евреи, верил, что Бог особенно награждает за те добрые дела, которые не ждут благодарности. Поэтому поздно вечером он выходил на улицу, совал в руки каждому бедно выглядевшему встречному несколько монет и быстро удалялся».